Дмитрий Пучков делал на ютуб канале серию видео в которых читает книгу "Незнайка на Луне".
Уже после того как канал Дмитрия Юрьевича заблокировали, удалось найти сшивку всех этих видео, вытащить из них аудиодорожку и разбить на отдельные файлы чтобы сделать аудиокнигу в дорогу.
К сожалению я не потрудился разбивать по главам, каждый отрывок имеет продолжительность 10 минут. Всего 95 частей.
Т. е. около 16 часов, хватает больше чем на 1500 километров.

Ссылка на архив на Google Диск: https://drive.google.com/file/d/11I4DFyJmSD4BrKOpghPGl2iYYq9...

Всех обычно ставит в тупик «обратная эволюция» Носова.

В самые идеологически нагруженные сталинские годы Николай Николаевич писал едва ли не демонстративно аполитичные книги. В его повестях и рассказах о школьниках даже пионерская организация если и упоминалась, то вскользь.

Это были абсолютно аполитичные книги, события которых могли происходить где угодно, в любой стране мира. Выводить цыплят в самодельном инкубаторе или дрессировать щенка действительно могли «дети разных народов». Не потому ли, кстати, в опубликованном в 1957 году журналом «Курьер ЮНЕСКО» списке самых переводимых русских писателей Носов оказался на третьем месте – вслед за Горьким и Пушкиным?

Как вы думаете - кто этот упитанный молодой человек, вдохновенно водящий кистью по бумаге?

Прежде, чем продолжить рассказ про сказки сороковых годов, немного отвлекусь и скажу пару слов о сказках военных лет. У нас почему-то считается, что в войну все было только для фронта и для победы - но это не так. Люди не могут жить только войной, особенно - маленькие люди.

Поэтому в военные годы советские сказочники продолжали писать сказки, советские издатели их печатали и даже не все эти сказки были про войну и необходимость бить фашистов.

Скажу больше - чаще всего эти сказки были не про войну. И не только сказки.

Помните писателя Николая Носова? О его великих сказках мы поговорим чуть позже, а сейчас я хочу вспомнить его знаменитые рассказы из условного цикла «однажды мы с Мишкой». Да, те самые – как они кашу варили, пеньки ночью выворачивали, щенка в чемодане возили и т.п. А вот теперь ответьте, пожалуйста, на вопрос – когда происходит действие этих рассказов? В какие годы это все происходит?

Обычно разброс мнений довольно велик – от тридцатых по «оттепельных» шестидесятых. Вариантов ответов масса, любых – кроме правильных.

А правда заключается в том, что рассказы Носов начал писать незадолго до войны (первая публикация – 1938 год), но самые знаменитые, самые светлые и запоминающиеся писались в самые страшные годы. С сорок первого по сорок пятый – «Мишкина каша», «Дружок», «Огородники»… Последний рассказ этого цикла, «Тут-тук-тук», был написан в конце 1944 года, и в 1945 у начинающего писателя вышла первая книжка – сборник рассказов «Тут-тук-тук» с рисунками молодого художника Генриха Валька.

Самое главное – когда знаешь отгадку, сразу просыпается досада – ну как же, все же понятно! У всех малолетних героев только мамы, куда папы делись – непонятно. Да и вообще мужских персонажей на весь цикл совсем немного, я вспомнил только довольно таки пожилого, судя по всему, "дядю Федю" в электричке, который все возмущался декламацией стихов, да вожатого Витю, старшеклассника. До предела аскетичный быт, варенье с хлебом в качестве лакомства…

Но все-таки войны там нет. Ни словом, ни намеком, ни духом. Думаю, не надо объяснять - почему. Потому что это - для детей. Для детей, которым и без того жизнь отмерила столько, что не дай бог нам это узнать.

И все-таки – как? Как он смог это сделать? Ответ может быть только один – вот этим и отличается настоящий детский писатель от поддельного.

Это чудо впечатляет еще сильнее, если вспомнить, что свои рассказы Николай Носов писал в редкие минуты свободного времени, которого у него было совсем немного. Потому что в войну будущий писатель Носов работал на студии «Воентехфильм», где снимал учебные фильмы для танкистов.

А чему вы удивляетесь?

Николай Носов по первой профессии был режиссером-документалистом.

Юный киевлянин Николай Носов серьезно увлекался фотографией, а потом и кинематографом, поэтому в 19 лет поступил в Киевский художественный институт, из которого позже перевелся в Московский институт кинематографии, который и закончил в 1932 году сразу по двум факультетам - режиссерскому и операторскому.

Нет, он не стал великим кинорежиссером, он вообще художественных фильмов не снимал.

Всю всю жизнь писатель увлекался техникой, что, собственно, очень заметно по его книгам. Помните, как самозабвенно он описывает устройство любого механизма - будь то самодельный инкубатор для вывода цыплят, или автомобиль на газированной воде с сиропом?

Так больше похоже на правду.

Вроде бы Носов и сердечная боль – "две вещи несовместных". Он всегда очень бережно относился к своим юным читателям. В отличие от Владислава Крапивина, Юрия Яковлева, Анатолия Алексина, сознательно затрагивавших печальные и суровые стороны жизни, в отличие от Виктора Драгунского сквозь весёлые рассказы которого нет-нет да и проступит печаль, он в своих произведениях выстраивал светлый и уютный мир – без несправедливости, без непоправимой обиды, без болезни и смерти.

И только один раз Николай Николаевич отступил от этого правила. В повести "Витя Малеев в школе и дома". Кстати, знаете ли вы, что эта повесть – плод советского "планового хозяйства"?

Одно из первых изданий книги. Впервые повесть была опубликована не в детском журнале, а в "Новом мире", – такое важное значение придавали ей тогдашние руководители образованием и культурой.

В феврале 1949 года Министерство просвещения РСФСР и Отдел школ ЦК ВКП(б) обратились к детским советским писателем с поручением создавать произведения, в которых плохо учащийся школьник исправляется,преодолевает себя и начинает учиться хорошо.

Заставить художника творить нельзя, но ставить перед ним задачу – можно и нужно. Рафаэль и Микеланджело, Бах и Моцарт работали на заказ. Носов откликнулся на призыв "партии и правительства" и справился с заданием превосходно. Повесть получилась живой, проникнутой характерным носовским тонким юмором (вспомним споры главного героя с сестрой Ликой) ипо-хорошему дидактичной.

Например, как решать арифметические задачи, если у тебя, как у главного героя Вити Малеева, не развито абстрактное (вернее, "вычислительное") мышление? Правильно – задачу надо нарисовать!

Как исправить испортившееся настроение, преодолеть себя, когда "руки опускаются", как избавиться от гложущей тоски и тревоги? Надо вычленить проблему, обдумать причины, пути решения и наметить план действий. Это и многое другое Носов подробно объясняет простыми словами –"из головы" своего одиннадцатилетнего героя.

Повесть заслуженно была удостоена Сталинской премии.

В произведениях Носова матери "важнее" отцов. Мамы действуют в произведениях активнее и чаще. Папы или вовсе не упоминаются, или проходят фоном. Почему?

В повести "Витя Малеев..." Носов объясняет причину. Ровно один раз. Только один. Но очень понятно. Читаем:

Когда я пришел, Костя, его мама и тетя Зина сидели за столом и пили чай. Над столом горела электрическая лампочка под большим голубым абажуром, и от этого абажура вокруг было как-то сумрачно, как бывает летним вечером, когда солнышко уже зашло, но на дворе еще не совсем стемнело.

Все очень обрадовались моему приходу. Меня тоже усадили за стол и стали угощать чаем с баранками. Костина мама и тетя Зина принялись расспрашивать меня о моей маме, о папе, о том, где он работает и что делает.

Костя молча слушал наш разговор. Он опустил в стакан с чаем половину баранки. Баранка постепенно разбухала в стакане и становилась все толще и толще. Наконец она раздулась почти во весь стакан, а Костя о чем-то задумался и как будто совсем позабыл о ней.

– О чем это ты там задумался? – спросила его мама.
– Так просто. Я думаю о моем папе. Расскажи о нем что-нибудь.
– Что же рассказывать? Я тебе уже все рассказала.
– Ну, ты еще расскажи.
– Вот любит, чтоб ему об отце рассказывали, а сам ведь и не помнит его, – сказала тетя Зина.
– Нет, я помню.
– Что же ты можешь помнить? Ты был грудным младенцем, когда началась война и твой папа ушел на фронт.
– Вот помню, – упрямо повторил Шишкин. – Я помню: я лежал в своей кроватке, а папа подошел, взял меня на руки, поднял и поцеловал.
– Не можешь ты этого помнить, – ответила тетя Зина. – Тебе тогда три недели от роду было.
– Нет. Папа ведь приходил с войны, когда мне уже год был.
– Ну, тогда он забежал на минутку домой, когда его часть проходила через наш город. Тебе про это мама рассказывала.
– Нет, я сам помню, – обиженно сказал Костя. – Я спал, потом проснулся, а папа взял меня на руки и поцеловал, а шинель у него была такая шершавая и колючая. Потом он ушел, и я больше ничего не помню.
– Ребенок не может помнить, что с ним в год было, – сказала тетя Зина.
– А я помню, – чуть ли не со слезами на глазах сказал Костя. – Правда, мама, я помню? Вот пусть мама скажет!
– Помнишь, помнишь! – успокоила его мама. – Уж если ты запомнил, что шинель была колючая, значит, все хорошо помнишь.
– Конечно, – сказал Шишкин. – Шинель была колючая, и я помню и никогда не забуду, потому что это был мой папа, который на войне погиб.

Шишкин весь вечер был какой-то задумчивый. Я так и не поговорил с ним, о чем хотел, и скоро ушел домой.

* * *

Вот поэтому-то Носов и не не писал о папах. То отцовское воспитание, которое должны были, но не могли получить его читатели в своих семьях, он перекладывал на плечи своих "рассудительных" персонажей – таких, как Витя Малеев или как Коля из цикла рассказов о Коле и Мишке.

Почему в этом случае Носов нарушает своё правило?

Во-первых, потому что это помогает Костиному другу Вите понять, что ответственность за Костину судьбу лежит на нём. (У Кости страшная тайна: он уже много дней подряд тайком прогуливает школу.) До этого Витямечется: с кем поделиться, у кого попросить совета? У мамы? У учительницы? Но ведь выдавать нельзя... А тут он интуитивно понимает – что должен сам принять решение. Ведь он мужчина, а в семье Кости мужчинынет. А решать проблемы – мужская обязанность.

Не привилегия, нет! Не обижайтесь, мамы и "тёти Зины"! Именно обязанность, перекладывать которую на женщин нельзя, неправильно. Им и так достаётся.

Ну, а во-вторых (и в-главных), это скрытая кульминацияповести. Явная кульминация – визит к "болеющему" Косте товарищей (обманвскрывается, и решать проблему принимается коллектив – как положено в произведениях "социалистического реализма"). Это кульминация фабульная. Акульминация подтекстовая, психологическая (а у Носова именно психологическая проза – сродни толстовской, и это не преувеличение, Носов и Толстой действительно похожи в своём пристальном внимании к психологическим оттенкам и парадоксам) – так вот, психологическая кульминация повести – это сцена за столом. Точка превращения ребёнка Вити Малеева в будущего мужчину. Проще говоря, взросление героя.

Эта сцена необходима с точки зрения эмоциональной композиции. Сначала Носов нагнетает атмосферу тоски и безвыходности, описывая злоключения Кости Шишкина, а потом – острая боль, крик!.. (хотя за столом под голубым абажуром тихо) – это означает, что пик страдания героя достигнут. Дольше терпеть нельзя. Нужен выход, нужно решение. Пора действовать. Прямо сейчас.

* * *
В повести решение и выход находятся. Побеждает свет. В жизни бывает по-разному. Всё зависит от нас. Спасибо, Николай Николаевич, за Ваши уроки.

источник

Вернёмся к библиотеке и книгам.

Наш любимый Николай Носов!

Слева книга изданная в конце 80-х, справа пару лет назад.

Иллюстрации Огородникова.

Всё хорошо, но в новом издании иллюстраций меньше...

Носова наши дети (я имею ввиду читателей) очень любят.

Такой вот небольшой обзор...

"Нужно быть богачом", сказал мне шестилетний сын.

- Ну, наверное, для этого нужно много работать?

- Нет! богачам не нужно работать, просто нужно выколачивать деньги из рабочих!

P.S.: Как показало семейное расследование, летом у бабушки ребёнок добрался до "Незнайки на луне".